Кейс с согласия клиентки.
Молодая женщина, 35 лет, замужем, сын-подросток. Назовем ее Лена.
Живут с мужем в крупном городе, активно работают, сын учится.
Периодически ездят в сельскую местность помогать свекрам с огородом.
В селе также постоянно живут совсем старенькие, немощные дед и бабушка — родители свекрови.
Лене жаль всех этих людей: свекровь, свекра, деда с бабушкой.
По мнению Лены, они очень страдают, загнанные их привычной жизнью в этот вечный огород, от которого у всех них дико болят суставы, спина.
Поэтому Лена туда и ездит — из жалости. Хотя особого желания делать это у нее нет.
Как и у ее мужа.
Они с ним гораздо приятнее провели бы время отпуска вместе в интересных местах, чем копаться в огороде.
Но в семье заведено так, что младшие ВСЕГДА ДОЛЖНЫ помогать старшим.
И преодолеть это Лена пока не в силах. В ее семье было точно так же.
Более того, Лена испытывает стыд, что они с мужем еще мало помогают его родственникам (своих родных у Лены уже нет).
Иногда ей даже приходится увещевать супруга, чтобы он не выражал свое недовольство слишком явно перед своей матерью, которую — Лена видит это! — очень ранит такое грубое отношение собственного сына.
При этом свекры, будучи пожилыми людьми, часто указывают детям, как надо жить, насмехаются над неумелостью, грубо требуют отказаться от мобильных телефонов, в которых молодежь «сидит» достаточно много даже во время посещения села — обычно им звонят или пишут по работе.
Лена пришла ко мне с вопросом: как примирить всё это в себе?
Она хотела избавиться от своих мучительных переживаний: стыда, невыносимой жалости и одновременно обиды на свекров за их грубую насмешку над той городской и тоже непростой жизнью, которой живут Лена, ее муж и сын.
Сын в этом году совсем отказался ездить к деду и бабушке, т.к. его тоже сильно удручают их придирки и требования выглядеть и поступать так, как хотят они, а не он сам.
При этом свекры часто дают деньги. У них скапливается, в т.ч. с огорода.
И пусть семья Лены не испытывает особых трудностей с деньгами, однако, не взять денег от родных — воспринимается в их семье как обидеть человека.
Как выяснилось, прекратить ездить и помогать (или даже сократить число и длительность поездок) Лена не может — этим она питает собственное экзистенциальное чувство справедливости, «правильности» мира.
Во всей этой истории меня особенно интересовало переплетение сразу нескольких, многих «ниточек».
Психологов учат работать изначально только с одним запросом клиента.
Было непросто выделить его из такого клубка: стыд, обида, жалость, семейные установки, желание свободы, «экзистенциальная справедливость».
Сколько бы мы ни измеряли в баллах, чего здесь больше, Лене трудно это сделать, ведь у нее болит всё и сразу.
Как врач не может лечить печень отдельно от всего желудочно-кишечного тракта — так психологу иногда бывает трудно при такой смешанной картине проявлений.
Остроту отдельных состояний, конечно, снять можно.
И мы с Леной это сделали.
Но что делать с отношением Лены ко всей этой ситуации в целом?
Что выбрать Лене — какое поведение, чтобы оно перестало ее мучить, стало приемлемым для нее?
Идем от клиента. Что для неё важнее всего на свете. Здесь и сейчас.
Оказывается, всё-таки «экзистенциальная справедливость» — соблюдение некоего неписаного нравственного закона.
Именно шагая от обратного — не что всего больнее в баллах, а «что было бы самым болезненным, если бы не…», нам и удается это понять.
Лена может простить обиды, может переносить стыд и жалость.
Только при одном условии — если та самая справедливость при этом соблюдается.
Как она узнает, что это так?
По внутреннему ощущению — когда начинает осознанно соотносить все вводные:
- стыд уходит, когда нет недостатка этой справедливости, когда в душе выравниваются «сообщающиеся сосуды» собственных потребностей и служению другим (тоже как потребности Лены),
- нестерпимость жалости уходит, когда Лена сознает, что эти токсичные люди, действительно, достойны жалости и помощи (по внутреннему ощущению Лены),
- обида уходит, когда Лена осознает, насколько эти люди на самом деле несчастны.
А Лена? Счастлива ли тогда Лена?
Лена счастлива, когда она чувствует себя соответствующей внутренней планке «экзистенциальной справедливости».
И это ее успокаивает.
Она говорит: » Когда так, значит, всё правильно. Тогда всё хорошо.»
Я задумалась о том, ограничивает ли Лена этим свою свободу.
И поняла, что — нет.
Если свобода — это осознанная необходимость. То — вот же она, та самая!
И Лена уходит окрыленной, внутренне успокоенной и умиротворенной.
Уходит продолжать ездить в огород и помогать тем, кого ей жаль в силу «экзистенциальной справедливости». Потому что так надо уже не свёкрам, а самой Лене. Во имя «экзистенциальной справедливости».
Клиент всегда прав.
И я понимаю, что здесь права Лена.
У нее не остается обиды и стыда.
Она едет работать на «экзистенциальную справедливость».
Воистину, «если знаешь — зачем, выдержишь любое — как».
Автор публикации
