Вот ряд ситуаций разного времени.
Первая.
Любознательный малыш лет 3,5 ходит в детский сад. Есть любимая воспитательница, которая приболела и отсутствует несколько дней. Замещает ее другая.
Приходит мама мальчика как-то за ребенком, а эта новая воспитательница ей и говорит:
-У Вашего мальчика большие проблемы с мелкой моторикой. Он не смог сегодня обыкновенного ежика из пластилина слепить – иголки не умеет вылеплять, получилась какая-то бесформенная тушка. Я – детский психолог, у меня двое своих детей, поэтому я вам очень советую заняться развитием Вашего сына, пока не поздно.
Мама – в полном ауте. Как так? Это у ее-то любознательного, вечно всем интересующегося сына, не вылезающего из конструктора Лего – проблемы с мелкой моторикой????
Но сомнения есть сомнения. Тем более – посеянные в душу специалистом!
Вечером на семейном совете обсудили с отцом ребенка. Тот тоже не поверил, сказав:
-Да ладно тебе, он, наверно, просто не хотел этого ежика лепить.
Обратились, наконец, к самому ребенку. Почему же у него не получился ежик?
Ответ был примерно такой:
-Она (то есть воспитательница) ко мне пристала со своим ежиком. А я ракету хотел лепить и слепил ее!
А в глазах – тоска по той, другой – любимой, воспитательнице…
-Ну-ка, сынок, а помоги мне нитку в иголку вдеть, — обратилась мама к мальчику.
И – о чудо! Он попал ниткой с первого раза в довольно узкое игольное ушко.
Мама и папа вздохнули с облегчением и забыли про свои сомнения о мелкой моторике, посеянные специалистом.
Вторая.
Научный кружок палеонтологии. По интересу ребята в нем – от 6 лет и старше, руководитель спокойный и авторитетный. Дети пользуются на занятиях соответствующими инструментами, когда проводят тренировки раскопок. То есть в руках у них бывают даже скальпели, но ран не бывает: ребят учат работать аккуратно.
Но вдруг это случается – мальчик 8 лет порезал ладонь. Остановили кровь, перевязали. Стали разбираться в причинах. Выяснили, что более младший участник кружка принес на занятие маленькую игрушку-динозавра. 8-летний попросил у него на время поиграть, то дал, потом попросил обратно, но 8-летний стал упрашивать подарить эту понравившуюся игрушку ему насовсем. Ее хозяин не согласился и пожаловался маме. Мама подошла к 8-летнему и потребовала игрушку назад – ведь это не его, это чужая вещь, ее нужно отдать, если хозяин не согласен. 8-летний был оскорблен тем, что его отчитывают, отдал игрушку, но от злости, даже от отчаяния нанес самоповреждение – порезал себе скальпелем кисть.
Хорошо, что всё хорошо закончилось. А мог и в больницу попасть.
Тогда мама хозяина игрушки подошла к маме 8-летнего и сказала примерно следующее:
-У Вашего мальчика большие проблемы, он не понимает личных границ. И, более того, раз он так реагирует на отказ, на справедливые требования – это уже личностные нарушения. Это я Вам как детский психолог говорю. Займитесь Вашим ребенком.
Мама 8-летнего поговорила с сыном после окончания занятия. Мальчик был несказанно обижен. Но не на то, что ему не дали, не подарили игрушку. Он был раздавлен унижением от чужого взрослого, который выговаривал ему, как он плохо поступил, посягнув на чужую собственность. И, чтобы от переполнявшей его обиды не ударить ни этого чужого взрослого, ни самого хозяина игрушки – он нанес повреждение самому себе, чтобы хоть как-то избавиться от той душевной боли, что они ему причинили – она была сильнее той боли физической, которую он себе причинил.
Кто тут прав, кто виноват? И как лучше стоило бы поступить? Трудно сказать, используя эфемерное сослагательное наклонение «если бы».
Но для меня во всей этой истории вырисовывается фигура виновного взрослого – того, чужого, тем более – специалиста по детской психологии, который не нашел убедительных слов, чтобы не оскорбить, не унизить маленького человека, хотя тот и был не прав, не отдавая чужую игрушку. А еще – жаль не этого 8-летнего, который практически жертвовал собой, нанося повреждения себе, чтобы не нанести их другому, обидчику. По крайней мере, он выглядит более сильной личностью.
Морально больше жаль хозяина игрушки, который таким образом, с этого возраста привыкает, предпочитает решать собственные проблемы за счет кого-то более сильного – родителя, например, а не договариваться самостоятельно. Раньше ябед не любили. А теперь, похоже они всё больше в чести. Становятся трендом.
Примерно об этом же – третья история.
Средняя школа. Один одноклассник в шутку схватил у другого карандаш и понесся по классу, потом – по коридору, дразня хозяина карандаша. Хозяин – за обидчиком.
Сначала – всё в шутку. Но потом, слово за слово – переросло в драку. Не так, чтоб до крови, но мальчишки есть мальчишки.
Видя, как она стали мутузить друг друга, отнимая злосчастный карандаш, случившийся рядом старшеклассник решил их разнять. Благородный поступок.
Но, в запале драки, хозяин карандаша, как раз вырвав этот карандаш у своего противника, неловко двинул рукой, взмахнув этим карандашом, и – порвал пиджак старшеклассника от пуговичной петли.
Добротный, дорогой пиджак, как потом выяснилось. Так что от старшеклассника им тоже досталось «на орехи».
Разбирательства с классным руководителем, директором, звонки родителям… В школе все понимали, что мальчик порвал чужой пиджак не со зла, не по умыслу, все вообще знают о нём, что он – добрый малый. Но… И старшеклассник, и его папа желали сатисфакции – пиджак стоил реально дорого.
А виновник боялся, что ему влетит от родителей – им предстояло рассчитываться за пиджак с отцом пострадавшего старшеклассника.
Но родители виновника совсем не сердились. В общем разговоре с ребенком они обсудили, что, собственно, произошло. В их глазах это выглядело следующим образом.
Человек, решившийся на благородный поступок – разнимать дерущихся, в принципе, должен отдавать себе отчет в том, что может невинно пострадать. Известно, что за творимое ими добро люди страдают достаточно часто. То есть: либо делаешь – и тогда не бойся, будь готов к любому раскладу; либо – если боишься, то не делай. Драка есть драка.
Тот, кто порвал чужой пиджак – конечно, виноват. Но…
Снова здесь просвечивало это неприятное слово «ябеда». И если для ребенка лет 6 из второй истории еще понятны жалобы родителю на обидчика, то для человека 16-17 лет это выглядит более странным.
Еще более странным выглядит поведение родителя, который требует возмещения убытка за вещь, которую он одел на своего ребенка в школу, где много чего может с этой вещью произойти. Сколько там утеряно (или украдено) – не поддается никакому счету.
Частная собственность – это, конечно, понятно. За ее порчу у нас принято отвечать. И хочется, чтобы в школе твой ребенок выглядел успешным, красивым, стильным, богатым.
Но по-прежнему здесь сквозит всё то же упрямое «но…»
Уместно будет закончить эту зарисовку словами из баллады В.С. Высоцкого:
-Средь оплывших свечей и вечерних молитв, Средь военных трофеев и мирных костров Жили книжные дети, не знавшие битв, Изнывая от мелких своих катастроф. Детям вечно досаден Их возраст и быт — И дрались мы до ссадин, До смертных обид, Но одежды латали Нам матери в срок — Мы же книги глотали, Пьянея от строк… …Испытай, завладев Ещё тёплым мечом И доспехи надев, — Что почём, что почём! Разберись, кто ты: трус Иль избранник судьбы — И попробуй на вкус Настоящей борьбы… …Если мяса с ножа Ты не ел ни куска, Если руки сложа Наблюдал свысока, А в борьбу не вступил С подлецом, с палачом, — Значит, в жизни ты был Ни при чём, ни при чём! Если путь прорубая Отцовским мечом, Ты соленые слезы на ус намотал; Если в жарком бою Испытал, что почём, Значит, нужные книги ты в детстве Читал!
(https://songspro.pro/3/V-Vysotskiy/tekst-pesni-Ballada-o-knijnyh-detyah )
Жаль, что современные дети растут совсем на другой музыке и стихах…